Больница Святого Мунго - страшно убыточное предприятие. Попечительский совет хоть и имел почти безграничную власть, обретя большинство, редко вмешивается в дела больницы. Влиятельные волшебники предпочитают держаться подальше от больных и бедных. Одна только мысль о страданиях и гниющий плоти приводит большинство в надменное раздражение. Куда приятнее подписывать счета и организовывать блистательные вечера - напоминания: это Блэки или Нотты платят за вашу возможность не сдохнуть в подворотне. Очень удобно.

Присцилла Гойл - отожествление больного высокого общества Британии. Красивая и холодная, скучающим взглядом блондинка проверяет зал - ей нужен каждый из длинного списка приглашенных кошельков: Эйвери, Блэки, Мальсиберы и Нотты. Ей наплевать на искренность их намерений, важно, что они расскажут на выходе и сколько золотых галлеонов пожертвуют больнице. Репутация и галлеоны два кита чистокровного общества. Два кита так кстати подчищающиеся эльфийскому шампанскому. Присцилла мягко кивнула и серебряные подносы с тонкими бокалами мягко поплыли по залу. Для мужчин имелись альтернативы у бара, для тех кому маскулинность и эго не позволяли взять шипучий напиток в руки. Ей хочется верить, она учла все капризы гостей.

У Присциллы свои причины стоять здесь в тугом корсете, с фальшивой улыбкой на лице. Вы не отличите фальш от настоящей, настоящих больше нет. Подготовка сбора заняла ее на две недели, две недели она почти не появляется дома, две недели ее воспаленный мозг занят чем-то кроме призрения к мужу. Но как бы она не старалась, не оттягивала и не брала дополнительные волнения на свои не такие уж и хрупкие плечи - день сбора настал. По правилам этикета ей положено стоять под руку с мужем, создавать иллюзию счастливой семьи. Присцилла окидывает взглядом красивых дам в тяжелых платьях: сколько из них на самом деле счастливы? Себастьян опаздывает, раньше это задело бы, но сейчас - к лучшему. Может быть если он не появится вместе с пузырьками испарятся и ее горести. На один вечер?

Она делает глоток, слишком большой, как для принимающей стороны, как для тонкой женщины, как для строгих правил столетней давности. Присцилла отпускает пустой бокал на левитирующий рядом поднос. Легче не стало, но ведь должно? Когда чья-то рука касается ее плеча, Гойл вздрагивает, свидетель. Щеки вспыхивают пунцовым румянцем, но женщина разворачивается медленно, успевая нацепить невинную улыбку. - Белла, - Гойл выдыхает и дежурная улыбка сползает с лица. - А я опасалась, комитет общественного порицания решил, что мне не положенно пить.  - Совсем другая, кривоватая, почти настоящая улыбка трогает идеально алые губы блондинки, она рада видеть старшую Блэк. Хоть Присцилла и старше, она тайно восхищалась кузиной в детстве. Белла - вздорная девчонка, по мнению Ригель, но по ее собственному - смелая. Кузина столько раз переступала через мнение общества без серьезных последствий для репутации, что Присцилла уверена - ей открыта тайна, может быть шантаж? - Рада, что ты ответила на приглашение. - Обе женщины с прямыми спинами, молодые, но каждая со своим бременем в складочках на лбу, осунувшихся уголках губ. Крэбб и Блэк не лучшие подруги, никогда не были, но тяжелое понимание сближало Присциллу с Беллатрисой больше, чем она когда-либо могла понять Рейну. - Через 15 минут начнется шоу. Тебе понравится. - После долгих споров, Присцилла настояла - на этом вечере выступит наполовину вейла, приглашенная из Америки специально для развлечения консервативной публики. Рамки приличия соблюдены, хотя и глубоко внутри Присцилле хотелось повергнуть все в чистый хаос. - Хотя мужчинам это мероприятие  все же понравится больше. - Вспоминая о неверных Гойл окинула помещение, джентельмены толпились у бара, но до боли знакомой фигуры среди них все еще нет.

[indent] в тот момент, когда джинн проходила мимо него, чтобы сесть в кресло, сайлас всем своим видом показывал насколько тема разговора его раздражала. глаза невольно закатились, в ответ на начало их диалога. естественно, он не думал о том, что его сестра может отдаться первому встречному, однако никогда не мог быть уверенным в этих оборванцах, которые работают в клубе морибанда. он периодически там бывал так, как являлся постоянным вкладчиком, чтобы получить некие дивиденды и площадку для встреч, потому не понаслышке знал кто и как там зарабатывает на жизнь. парни без рода и имени, которые ладны глотки друг другу грызть за те гроши, которые они получают за бой. и если тео нигде не слукавил, то она не только подцепила какого-то полукровку, что является сыном маггла, ещё и жулика, что украл большую сумму денег и теперь, вероятно, будет ещё с десяток лет батрачить в этом заведении, пока однажды его не пришибут на очередном бое. жалкое зрелище.

[indent] сай выдает раздраженный смешок и садится напротив неё, закидывает ногу на ногу и кладёт руку на одно и клен, откидывается на спинку кресла. на первую её фразу ничего не отвечает, принимая это как данность, - успокаивающую, в каком-то роде. если она не позволила себе лишнего, значит перед будущим мужем ни ему, ни отцу не будет стыдно. во время небольшой повисшей паузы, размышляет о том, что вероятно, слишком мягок со своими родственниками. эта мысль не покидает его уже давно. люк погрязший в своих тараканах, от которого не знаешь, чего стоит ожидать, теперь ещё гвиневра стала настолько самостоятельной, что решила погрузится в маггловский мир. разве этому их обоих учили родители? трэверсы – действительно старинный род, который давно чтит традиции крови, - что же в конечном итоге пошло не так и в какой момент.

[indent] - джинн, откуда ты набралась этих слов. не желаю их слышать. – шипит мужчина, слыша «мудак» в отношении тео. как бы мудаком он не был, но скверные слова звучащие из уст сестры, стают ему комом в горле. – существует. – его голос холоден и твёрд, как всегда. рабство в их мире существует, взять тех же эльфов, как бы не боролись за их права. взять иерархию, которая так или иначе есть. реальность коей она и является. – особенно, когда твой друг далеко не чист на руку. он сбежал из клуба, прихватив кругленькую сумму и теперь будет вынужден её отработать. пришло время разочаровываться, дорогая. – в комнату входит их домовой эльф, таща за собой с помощью магии поднос со спиртным. их отец очень любил огневиски и держал небольшой заводик, который в дальнейшем должен был перейти под управление сайласа. следовательно, подобного добра в доме было навалом. поднос оказывается на столике между ними, и мужчина тянется за стаканом. эльф на секунду замирает, видимо собираясь поинтересоваться не нужно ли им что-нибудь ещё, но видя взгляд мужчины, всем своим видом означающий «проваливай», быстро покидает гостиную.

[indent] - извини за прямоту, но тебя не должно заботить что человечно, а что нет. – говорит он, отпивая глоток виски. огненное зелье просачивается по стенкам горла, согревая тело. сайлас всегда относился к сестре с пониманием, насколько это было возможно. сорвавшийся брак с тео вышел удачным мотивом для подработки сестры на газету, - он в буквальном смысле уговорил отца дать ей такую возможность, несмотря на то, что женщинам в их семье не пристало работать. подал это под соусом «посещений элитных вечеринок, как не менее элитный гость и освещение событий». и к чему всё привело? к философствованиям на тему человечности в отношении тех, кто сам это выбрал. эту же мысль, он и озвучил. – твой друг сам выбрал подобную жизнь. обманывал тебя, насколько я знаю, пудрил мозги. где он и что с ним будет, тебя не должно волновать. возможно, он уже и вовсе мёртв.

[indent] он роняет эту мысль небрежно, думая о том, что подобные трюки зачастую работают. убедить, запугать, посеять толику сомнения. убедить, что все эти дни, которые она провела с непонятно кем в их летней резиденции глупость, которую более не стоит совершать.

[indent] - забудь о нём. настоятельно рекомендую. – мужчина делает ещё один глоток. – пока наш разговор не вышел за стены этой комнаты и не донёсся отцу. – оберон в гневе был действительно страшным человеком. они с сестрой и братом не ощущали подобной твёрдой руки, но сай видел, как он может обращаться с матерью и знал на что способен. – иначе, он быстро найдёт тебе нового жениха, возможно, где-нибудь в европе. – трэверс всё ещё зол, настолько, что практически не ощущает алкоголя, который пьет. лишь теплоту спиртного, который согревает горло и его ледяную душу. но в этом доме по-прежнему очень холодно.

Лёгкие провалы в настоящем, голову ведёт от нахлынувшего прошлого. Это всё действие зелья, Эверетт понимает это, но уже не сопротивляется, он решает отпустить ситуацию, всё-таки , он за этим сюда пришёл. Он не знал, конечно же, что окажется здесь с Дианой, он хотел опуститься в свою голову сам, один, но и в компании это оказалось не менее приятно. Он так давно ни с кем не говорил…
Её рука коснулась его груди и он замер. Она наверняка слышала его бешеный стук, ускоренный приходом от зелья в кексах, но только ли он был во всём виноват?
– Не больно, – Соврал он, не привыкший раскрываться перед кем-то, – просто что-то сломано.
Откуда эта поэтичность? В нём её никогда не было, или, может, просто не наглядно? У всех на виду показывать свои чувства он не хотел, хотя внутри него творился настоящий ураган.

– У тебя талант, – Рассмеялся он, поднимая кекс, который он до этого положил на коробку, и откусил ещё кусочек, хотя можно было бы уже остановиться. Ещё чуть-чуть и он перестанет так часто думать о том, что нужно сказать, и просто поплывет по течению. А кому нужны эти проблемы?
Его постепенно отрывает от реальности и, глядя в небо, он видит падающую звезду, которая, по его желанию, застыла в воздухе. Такого не бывает… Он улыбается, откидывая голову назад.
Много проблем, накрывших его когда-то с головой, начали медленно сползать куда-то под ноги. Глубокий вдох и его уносит. Он был рад, что в этот момент Диана начала говорить о себе и своих отношениях, потому что его язык сейчас плохо слушался, и хотелось просто быть. Впрочем, последние несколько месяцев он и так существовал, просто теперь он не думал о негативе. Диана подобрала кекс идеально, Уилкиса больше не тянут проблемы, он освободился. И ради этого освобождения он готов есть эти кексы днями напролёт.

– У меня тоже никого не было, – Улыбнулся он, вспоминая свою жизнь, в которой не было проблесков высоких чувств, никогда, ни с кем, был только друг детства, который поддерживал его с самых малых лет, но и он исчез из его жизни, ещё и навсегда.
– Диана… – Он рассмеялся, покачав головой, от всей абсурдности их похожих ситуаций.
Столько совпадений в их судьбах невероятны, либо ему так только кажется из-за повышенного уровня дофамина в крови.
– Мой отец тоже бросил нас, но как только узнал, что мать беременна, – Усмехнулся он с толикой горечи, – он узнал, что сын может быть волшебником, да и моя мать тоже… волшебница. А ему это всё казалось сумасшествием, дикостью, он просто решил не связываться с этим. И ни разу не пытался потом меня найти.
Откровения рассыпались перед незнакомой ему девушкой, и он даже не стал себя останавливать. Как будто услышав её, поверив в её историю, не менее печальную, чем у него самого, у него спали все запреты.
– Моя мать тоже умерла. У неё… были проблемы с головой, – Он взял у неё из рук бутылку водки и отпил, поморщившись, решив продолжить, с горьким смешком, – это принято называть «душевнобольная». Мне кажется, это излишне сглаживает углы, гораздо реальнее называть «сумасшедшая».
Реальнее, но болезненнее.
– Ты скучаешь по ним? – Нахмурил брови он, переступив за грань тактичности. Впрочем, кто его в этом обвинит, если он вообще плохо контролирует свои эмоции сейчас. Спрашивает в лоб и говорить собирается откровенно.

Она?
– Так… – Он попытался остановить девушку, демонстрируя открытую ладонь, чтобы сделать паузу, пока его заторможенный слегка мозг переваривает информацию.
То есть… «она», значит, девушка? У Дианы Эшберри есть девушка?..
Стоит ли говорить, что Эверетт Уилкис никогда не встречал людей, любящих кого-то своего пола. Он не открывался никогда сам, и уж тем более никогда не говорил о других. Был ли он одним из них? Нет, определенно нет. Он бы никогда не смог полюбить какого-либо другого парня, они были ему даже противны. Он никого не знал, но был уверен. Ему всегда нравились девушки, он до последнего отрицал свои чувства к Феликсу, лишь последний год их «отношений» был гладким, ровно до того момента, как Эв узнал о свадьбе его и Ребекки. А ещё Эверетт не был уверен, что найдёт себе хоть какую-то пару.
– Имеешь ввиду, что ты любишь девушку, так? – Он всё-таки решил уточнить, – Об этом кто-то знает?
Главный волнующий его вопрос. Хотя, у Эверетта никогда не было мыслей о том, чтобы «раскрыться», ему вполне хорошо было в своей ракушке, просто он сам рушил её изнутри и по-другому жить просто не мог.
– Странная это штука, да? Такая любовь. Ты встречала кого-то… такого же? Мне всегда хотелось поговорить, но это не так уж просто…
Поджав губы он вдруг решил, что даже не будет обращать внимание на своё странное высказывание. Поймёт – хорошо, нет – и ладно.

— Я хочу убежать от себя самой. – Говорит она, а он видит в ней себя. Он давно мечтает сбежать, она просто озвучила его самые потаенные мечты.
– Я тоже.
Он жалеет о сказанном, это всё слишком странно, как будто в кексах наряду со всем остальным ещё и… Он смеётся.
– У тебя там сыворотка правды, чтоли? – Он кивает на кекс, удивлённый их откровенным диалогом. Через чур откровенным для двух незнакомых друг другу людей.
Её проблемы с девушкой очень близки Эверетту, хоть он никогда не пилил ничем Феликса, всё было с точностью наоборот. В Диане сейчас он видел Фоули, от этого становилось больнее, он всё проецировал на себя.
Услышав знакомую фамилию, он будто встрепенулся.
– Треверс? Леонард чтоли? – Спросил удивлённо он, а в голове заметались флешбеки, в которых он выдаёт Лео всю мыслимую и немыслимую правду о Мальсибере. И чёрт с ним.
– Мутный парень, я имел с ним кое-какие дела, – Эв покивал головой, а затем суровость сменилась пошловатой ухмылкой, – и бабы от него прутся, это я видел своими глазами, так что меня бы его флирт тоже взбесил!
Он рассмеялся, хотя, вообще-то, совсем не к месту. Диана задала ему вопрос про брак… Эверетт нахмурился, вспоминая снова подробности этой мерзкой истории, решая, что ответит ей тогда, когда сам найдёт ответ, а пока он просто молча улыбался, будто скрывал что-то очень-очень ценное… Наконец, покачав головой, он выдал только одну простую истину, пришедшую ему в голову после всего этого разговора:
– В любви мне всю жизнь не везло, я совершенно в ней ничего не понимаю.
Он поднялся со скамьи и посмотрел в сторону ближайшего дерева. Ему вдруг захотелось на него залезть, чтобы никто, совсем никто, даже случайно не наткнулся на них взглядами.
– Пойдёшь? – Он заискивающе кивнул ей на дерево, подхватывая бутылку подмышку, кекс в зубы, и, взяв небольшой разгон, запрыгнут на ствол, цепляясь рукой за внушительную ветку сверху, подтягиваясь и перекидывая ногу, чтобы сесть поудобнее. Держать равновесие было трудно, но удивительная лёгкость в теле ему помогала.
– Поднимайся, – Он чуть свесился, протягивая ей руку, чтобы она уцепилась, а он мог её подтянуть к себе.
Здесь гораздо спокойнее. Пусть они находились всё в этом же парке, но теперь это как будто только их место. Место за густой листвой, покачивающийся на ветру слишком медленно, как в замедленной съёмке, и от этого хочется прикрыть глаза.

– Честно… я не хочу больше никого любить, – Сказал ей Уилкис, отклоняясь спиной о дерево, чувствуя шершавую кору, – я останусь один. Одному спокойней.
Мелкое покалывание в пальцах успокаивало, создавая короткие импульсы по всему телу, будто что-то взрывалось в нём, где-то на уровне сердца, и распадалось по конечностям. Он просто взял Диану за руку, без подтекста… просто касания для него сейчас были другими, ему хотелось проверить. Он поднял её кисть и прошёлся пальцами по внешней стороне ладони, затем по каждому пальцу по отдельности, чтобы разъединить их, а после перешёл на внутреннюю сторону. Он улыбался и иногда тихо посмеивался, продолжая трогать её руку.
– Прости, – Он издал короткий смешок, – это так странно. Все эти ощущения.
Эверетт сидел на дереве напротив неё, и просто сплёл их пальцы.
– Только не убирай, пожалуйста, руку, – Попросил он, вдруг почувствовав себя будто ребёнком, у которого вот-вот сейчас что-то отберут. Ему становилось спокойнее, получая энергию, отдачу, тепло…
– Ты хотела знать, хочу ли я что-то сделать с ней, – Он сразу же оговорился, меняя «мужа» на «невесту», – нет, не хотел. Я лишний стал в их жизни. Поэтому просто пойду своей дорогой и буду один. Всё-равно я думаю, что моя жизнь не имеет никакого смысла, я живу для себя, для момента. Не хочу думать о том, что будет завтра, с моим образом жизни этого призрачного «завтра» может и никогда не настать.
Он накрыл их руки второй, рассматривая их неприлично долго.
– А ты хотела что-то сделать с Леонардом, да? – Вдруг задал он вопрос, переворачивая её ладонь, рассматривая линии на ней, словно маленькие борозды судьбы, проводя по ним большим пальцем, - Ты считаешь, что это поможет тебе уберечь её?

[indent] Непростая смена в Мунго заканчивается весьма сносно и без сюрпризов. За прошедшие месяцы это действительно можно назвать успехом, стертые пальцы и бесконечно усталый взгляд не в счет - личная моя визитная карточка. Скидывая мантию безобразным комком где-то на диване, не спешу поддерживать приличный вид жилья, которое вообщем-то и не было никогда идеальным. Здесь все так же в хаосе, как и текущая жизнь, а призрачные попытки сделать л у ч ш е опять не возымеют успеха. Накатывающая усталость бьет под дых, но не так отчаянно, как я могла себе представить, еще не подозревая чем развернется вечер, просто падаю в подушки дивана рядом со своей мантией и откидываю голову назад, надеясь не заснуть и не обнулить «отдых» беспробудным сном.

[indent] Требовательный стук в дверь звучит чуть громче, чем допустимо. Притвориться, что дома никого нет? Боже, кого ты обманываешь? Закатываю глаза и без рвения иду встречать позднего непрошеного гостя.

[indent] - что ты здесь забыла?

[indent] Не особо гостеприимно, но после десятка проигнорированных писем это все же чуточку больше, чем ничего. Сестра становилась невыносимой, когда в глупую голову лезли навязчивые мысли, бешеный фанатик каждой своей сумасбродной идеи, на нее кроткость и повиновение отцу распространялось слабо, это всегда было загадкой для меня.

[indent] - я устала, сейчас не лучшее время для сестринских посиделок, но очень мило с твоей стороны, что хотя бы постучала.

[indent] Фыркает и отпихивает мою руку на дверном косяке, прытко влетая не в свой дом, как свой, очень мило. Взвинчена, растеряна, возмущена, больной взгляд обыскивает комнату, рассчитывая увидеть в углу дракона - не меньше. Я понятия не имею, с какой целью она расщедрилась на дорогу в пригород, уж явно не всеобъемлющая родственная любовь погнала ее рассекать почти безлюдные улицы в такой час. Честно говоря, меня не слишком волновали каждый из ее веских поводов, единственное чего хотелось - живо выпроводить нахалку.

[indent] Но не стоит думать, что к этому моменту мой пофигизм достиг апогея, всему виной была усталость от работы, ее навязчивых писем и самую малость от сложившейся ситуации. Я всегда любила Ленору по своему, а она как и прежде балансировала на моем терпении филигранно, выскакивая сухой из воды в самый последний момент, наверное стоило предупредить, что сегодня ее минуты были сочтены еще до того, как входная дверь открылась.

[indent] - ты слепа и грандиозно проваливаешь свой авторитет тем, что не собираешься ничего замечать.

[indent] Выпаленные не в бровь, а в глаз слова встряхивают меня подобно бутылке с газировкой, не то чтобы делаю вид, что не понимаю о чем она. Извечная тема для распрей последних недель, иди к черту, Ленора, ей богу, замолчи свой рот.

[indent] - а ты опять лезешь не в свое дело. Мое терпение не вечное, Нора, лучше бы тебе отправиться в … - дышу через раз вспоминая все возможные мантры успокоения, - если тебе нечем заняться, найди работу.

[indent] Крепко поджимая губы, сестра выдерживает укол, пока. Она упертая примерно так же, как и большинство Скримджеров, и я, и она прекрасно знаем, что разговор не может завершиться сейчас, всенепременно должны полететь перья и хотя бы одна угроза сотрясет воздух.

[indent] - почему ты не отвечаешь на письма? Думаешь, я за себя переживаю? Думаешь, могу оставаться в стороне, пока ты тут в опасности розовых очков делаешь вид, что все в порядке?!

[indent] Мой быстрый взгляд на старые настенные часы не остается незамеченным, Нора усмехается и продолжает быстро огибать взглядом комнату, а после не затихая проходится по квартире, заглядывая в темные безлюдные комнаты.

[indent] - ты забываешься, какого черта, Нора?! - догоняя девицу, я хватаю ее за локоть, но она тут же уворачивается, - что ты пытаешься найти? Какое право ты имеешь шарить по чужой квартире, совсем совесть потеряла, где твое воспитание?

[indent] Александр мог вернуться в любую минуту, а он любил ее сильно меньше, чем любого из в той комнате. Так уж сложилось, что младшая Скримджер была возможно единственным источником наших последних ссор, катализатор из меня был такой себе.

[indent] - выметайся из моего дома и смей больше вести себя, как полнейшая идиотка.

[indent] Злость постепенно заполняла легкие и мое небрежное шипение отлетало от стен глухо, но громогласно, принося больше неудобств видимо только мне.

[indent] - я? Идиотка? Это ЕГО комната? Почему она заперта? Неужто мистер идеальность что-то скрывает от своей благоверной?

[indent] Я мгновенно тушуюсь и вместо переубеждения взращиваю внутри себя вязкую подозрительность, которую так быстро не стряхнуть/не сбросить. Сестра пользуется моим оцепенением  и взмахивает волшебной палочкой прежде, чем я успеваю осечь ее. Мрачная комната за дверью предстает перед глазами моим ожившим детским кошмаром, во мне нет и йоты решительности сестры, которая входит на запретную территорию, словно была тут не раз.

[indent] - что за …

[indent] Мой недоуменный шепот прерывает внезапно выросшая позади фигура Сэллоу, его присутствие я ощущаю буквально каждой клеткой, страх и ужас бунтуют между собой, принуждая меня лишь искать ответа в его взгляде. Призрачная надежда услышать здравомысленный ответ меркнет с каждой секундой, глаза Александра наливаются совсем незнакомой злобой, прекрасно знаю, что он скажет в следующую секунду, но, чертов Мерлин, Нора только подливает масло в огонь.

[indent] - а вот и виновник торжества! Сколько еще ты планировал скрывать от нее правду? Сколько собирался морочить голову Лите, прежде чем окончательно занять ЕГО сторону?!

[indent] Я оцепенела, сестринский голос за кадром трогал каждую струну и без того израненной души.

[indent] - Александр, я не понимаю…

[indent] Это и отчаяние, и мольба, и непонимание говорили вместо, но человек, с которым я жила, делал вид, что в этой комнате меня не было. Может так было всегда?